Певица - факел - Интервью с Бьорк

Лесистый пригород в получасе езды от Манхеттена – последнее место, куда можно ожидать приглашения от Бьорк. Как одна из наиболее эксцентричных мировых поп-звёзд, она маловероятный житель места, где огромный плакат, рекламирующий фестиваль "клубнички", проходящий в местной пресвитерианской церкви, зазывает посетителей, и где жены банкиров шагают по холмистой местности энергичной деловой походкой вместе со своими с трудом поспевающими за ними детьми.

Даже более удивительно, что каменный коттедж постройки 20-х годов, который она делит вместе с артистом Мэтью Бэрни и своей 21-месячной дочерью, Изадорой, удачно вписывается в этот пейзаж. Старый школьный велосипед с местом для ребенка подпирает вход в дом. Раскидистый задний дворик вмещает несколько великоватый резиновый бассейн для ребёнка, пышный розовый куст, вышку на крыше дома и кормушку для голодающих птиц. Здесь не видно никаких лебедей, всего-навсего неуклюжий соседский павлин, частый посетитель.

Перед кухонном столом, застланном воскресным изданием газеты "Нью-Йорк Таймс", за высоким стулом сидит волшебно причесанная Изадора, жующая яйцо под присмотром своей исландской няни, засыпанная пожеланиями хорошего здоровья. Это происходит в стороне от проигрывателя грампластинок, за печью и фотографией восковых мужских гениталий (на которые с двух сторон повешены детские галоши, никак не меньше!) растянутой на всю кухонную стену - потрясающий портрет домашней жизни.

Пока всё это происходит, прямо с фотосъёмки, рекламирующей её новый альбом, появляется Бьорк. Эльфоподобная певица одета в аккуратное платье цвета радуги, рваную рыболовную сеть и чёрные эльфоподобные ботинки. Небольшая армия исландский друзей - излучающих лунный свет парикмахеров и стилистов, суетится вокруг неё с фотоаппаратом, документируя её архитектурную причёску для будущих упоминаний и неистовой болтовни в Исландии. Бьорк запускает кофеварку, затем держит свой путь из ветреной лестничной площадки в зал, минуя студию звукозаписи. Хотя Бэрни и не видно, его вкусы отражены в декорации комнат: покрашенные розовым стены, гигантская бело-розовая люстра, столовый набор обеденной комнаты с двумя свечеподобными скульптурам и пара рисунков белой совы над камином. Нервно садясь Бьорк похожа на птицу, садящуюся на жердочку.

Так оставила ли исландская суперзвезда, носившая печально известное платье из лебедя на церемонию Оскаров и проводившая лето в алюминиевой иглу в Гренландии, свои чудаческие способы пригородного счастья?

"Я встала один день и почувствовала эту манию" - говорила Бьорк, живя в манхэттенском мясоупаковочном районе. "Две недели я вынашивала эту навязчивую идею. Я просто должна была найти место в лесу или на природе, в противном случае я бы умерла. Найти такое место было вопросом времени. После этого выяснилось, что я беременна. Я подумала, не из-за переезда ли?"

Известная своей застенчивостью Бьорк является очень вдумчивым объектом для интервью, обдумывающим каждый вопрос и дающим длинные витиеватые ответы. В свои 38 она в музыкальном бизнесе уже 27 лет, выпустив свою первую запись в 11 лет. В подростковом возрасте она сформировала ряд панк-групп, включая сумевшей стать международной "Sugarcubes", одним из членов которой был её бывший муж Тор Йонссон, от которого она имеет 18-летнего сына Синдри.

Её шестой сольный альбом, "Medúlla", выйдет в конце лета и, естественно она опять склонилась к экспериментам. В альбом полностью отсутствуют инструменты. Дрю Дэниэл, один из Матмос - электронного дуэта из, Сан-Франциско, работавший с Бьорк более чем три года, говорит, что она приняла решение использовать только голоса в конце процесса звукозаписи. "Я помню её трясущейся от куска Джастин Тимберлейковской песни 'Rock Your Body', которая была всего лишь издаваемыми ртом звуками", - вспоминает он. Вместе со своим партнером Эм Си Шмидтом, Дэниэл и Бьорк пытались "битбоксить", то есть петь голосом инструментальные партии в одной из её композиций. "Мы могли сказать, что это самое то, чего ей бы хотелось", - говорит Дэниэл. "При работе с Бьорк эмоция является ключевым моментом. Она пожертвует целым оркестром, если он покажется ей, засоряющим микс. Эта запись - крайний пример такого подхода".

"Просто инструменты мне наскучили", - говорит она в огромном круге облизывая губы (один из её изворотливых, но покоряющих сердце мимических приёмов). "Я начала делать всё при помощи моего голоса. Затем вдруг я не захотела работать с музыкантами вообще, что немного странно, я хотела работать лишь с вокалистами".

Она говорит, что её вдохновило язычество и довольно эзотерическая идея возвращения к полностью "человеческой" вселенной - без рабочих инструментов, религий и национальностей. "Я хотела, чтобы запись была похожа на мускулы, кровь, кожу", - говорит она, качая кулаком. "Мы могли бы быть в пещере где-нибудь и когда один начинал бы петь, второй запевал бы звуки ударных, далее третий мелодию, и ты мог бы быть просто счастливым в своей пещере. It's quite roosty", - добавляет она, произнося "р" с акцентом в своей национальной моде.

Как результат, "Medúlla" - чистое творение Бьорк без всякой электронной клубной долбежки. Прекрасные уровни её ангельского голоса, дополненные приглашенными вокалистами, включая Razhel'а из группы "Roots", японского битбоксера Dokaka и инуитки Тани Тэйгэк Гиллис, известной за свои дыхательные интонации. Бьорк считает 2001-й год, год переезда в Нью-Йорк из Лондона, побег от неутомимых папарацци, которые заснули бы в кустах двора её дома ради пары фотографий, как влияние на изоляционистский стиль альбома. Чрезмерно интенсивная патриотическая реакция населения США на события 11-го сентября также сыграла свою роль. "Где бы ты ни стоял, повернув свою голову ты увидел бы как минимум 27 флагов", - вспоминает она. "Это было столь пугающе. Будь это где-то в ином месте, это напоминало бы эпоху нацистов".

Несмотря на то, что Бьорк не упоминает Бэрни как фактор, это тяжело представить, что 37-летний муж, живущий в мире искусства, чья Гуггенхаймская выставка "The Cremaster Cycle" (девятилетнее создание своей собственной альтернативной вселенной) получила путаные оценки критиков в прошлом году, не оказал на неё художественное воздействие. Она настаивает, что его влияние, не столь прямое как посторонние хотели бы думать. "Если ты счастлив и влюблён, очевидно, это будет оказывать влияние на твою работу. Я думаю, мы, вероятно, влияем друг на друга на очень человеческом уровне, способом, которым всякий мальчик задевает всякую девочку. Это не просто 'О, я в данный момент прохожу через розовый период в жизни, и ты тоже пройдешь через него' ", - говорит она, указывая на бледно-розовые стены вокруг себя. "Ничего искусственного или буквального. Это больше похоже на кормление. Я делаю свою работу и меня кормят. Это совершенно не работа со сбоями и обязанность сделать что-то". Далее Бьорк просит не задавать больше вопросов про Бэрни. "Я не хочу быть скаредной. Мы довольно эгоистичны по поводу того, что происходит между нами", - говорит она извиняющимся тоном.

Дальнейшая тема, в которой она предпочла бы копаться, это съёмки в фильмах и её решение более не сниматься в кино, после работ над созданием "Dancer in the Dark". "Там было обилие жестокости, не только по отношению ко мне, но внутри всей съёмочной группы, жестокость каждого к каждому. Действительно грязно и отвратительно". Она также говорит об Олимпийских играх в Афинах, куда она приглашена на церемонию открытия. "Я пытаюсь написать песню, где слова не говорят 'We Are the World' или 'Ebony and Ivory'", - говорит она со смехом.

Конечно, песни, которые Бьорк сочиняет, могут не быть коммерческими хитами: она никогда не имела сногсшибательных хитов в США, но она рада продолжать и далее в том же духе. "Я никогда не доходила до того, чтобы поражать кого-нибудь, лизать чью-то задницу и всё такое", - говорит она, добавляя, что выросла привычной к непониманию. "Есть огромное число людей, которым я не нравлюсь, но также существует множество, которые меня любят. Я не чувствую у себя права требовать большего".

Перевод: sillymf

Дата: август 2004 | Источник: W MAGAZINE